Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя позорить и стыдить своих детей, а это люди делают по сей день, потому что стыд – ни что иное как способ власти, как способ выжить, как способ регулировать другими людьми. Стыд держится на таких понятиях как «хорошо» и «плохо». Стыд – это выученная реакция на неприемлемое поведение. Запускается как бы на условном рефлексе определенное чувство, и его главным образом отличает от вины то (а вина и стыд – это очень рядом), что здесь есть свидетели, т.е. человек был опозорен и пристыжен. Более того, хочу заметить, что стыд, в отличие от вины, имеет более биологический характер. Он все же чаще связан с телом. Стыд более телесный в отличие от виновности. Например, если я ограбил своего друга, то я испытываю чувство вины по этому поводу, но если я где-то бегал без трусов и потом выложили меня в Youtube, я испытываю чувство стыда. Там показали мою попу и т.п., т.е. меня пристыдили.
Или же, допустим, всем известный фильм «Американский пирог», как мальчик, юноша в позднопубертатном периоде (сколько ему там было лет) потрахивал горячий тепленький пирог. Он как представит, как засунет свой член в этот теплый приятный яблочный пирог (он, по-моему, так назывался – «Яблочный пирог» этот фильм) и в этот момент входит его отец. Причем там количество серий уже штук 5 вышло, и каждый раз отец застает его за этой сценой. Что испытывает юноша? Он же не испытывает виновность, что он потрахивал пирог на кухне. Он испытывает стыд. Он пристыжен своим отцом самим его визитом, самими этими глазами: «Сынок, что же такое происходит?!»
Или когда я лежу в ванночке, наслаждаюсь и собираюсь получить свои первые оргазмы (мне 12-13 лет, я только начала изучать свое тело) и вот-вот подступает пиковая эмоция моего искрометного оргазма, как я вижу лицо своей матери, которая наблюдает за мной. Не важно – открыла ли она шторку (я забыла закрыть дверь) или было какое-то окно наверху. Она поставила стульчик и из кухни наблюдает за мной, как я в ванночке лежу и занимаюсь самоублажением, самостимуляцией, восхитительной мастурбацией. Мамочка смотрит. И что может произойти, кстати говоря, какие такие последствия? – вообще может быть аноргазмия. Мне вообще будет тяжело испытать оргазм в дальнейшем. Как некий мощный якорь, запрет. И, допустим, в дальнейшем пришло такое: «Мне за тебя стыдно. Посмотри, на кого ты похож – на какую-то свинью, на какое-то жалкое подобие, жалкое зрелище. Фу, ты мне омерзителен, ты мне противен».
Дальше детки, которые страдали энурезом. «А, опять обоссался! Засранец! Зассыха! Застрал всю кровать». Тем более если это происходило где-то в лагере или в детском саду. Т.е. стыд – он очень и очень биологичен. Почему и говорят: «Сгореть от стыда»? Потому что идет некий прилив в щеки. «Он стоял красный, пунцовый и горел от стыда». Или же говорят: «Мне хочется исчезнуть», потому что это очень детское состояние. «Мне хочется уменьшиться, я не знаю, куда деться от этого жуткого чувства». Причем были случаи суицида, когда молодой человек или девушка (особенно подростки – они очень уязвимы) были пристыжены, были как бы опозорены. Посмотрите, всегда присутствует свидетель в данном случае.
И вот сейчас вспоминается мне сцена из «Секса в большом городе» (кто любит этот сериал. Я его просто обожаю – это мой любимый сериал), где Керри (главная героиня) пукнула в постели вместе с мужчиной ее мечты. Т.е. вы представляете, какое чувство было у Керри. Это ее главная любовь в жизни, она возложила на него всё, что только можно: что она выйдет за него замуж, она хотела его очаровать, быть такой романтичной, и вдруг – на тебе, такой казус. Соответственно, она спряталась под одеяло, он стал над ней хохотать, что под одеялом еще хуже и поэтому надо скорее выныривать. Он поступил совершенно мудро, он молодец – он купил ей игрушку подушку-пердушку и как бы на нее нажал, изобразил этот пердеж и они вместе над этим поржали и забыли. Но в принципе, это они поржали и забыли, но насколько это может быть чувство всепоглощающее, захватывающее, уничтожающее тебя, испепеляющее тебя. Это действительно так.
Вспомните (даю вам домашнее задание такое) – когда я испытывал стыд, при каких обстоятельствах, что это такое было? Например, у меня хронический пиелонефрит. Я несколько раз лежала в детской больнице со своими почками, со своим мочевым пузырем. И как-то я описалась (было мне лет 7) и какая-то мамашка в палате стала меня стыдить при всех. Что-то она мне такое говорила, что «вот, засыха. Как тебе не стыдно? Тебе должно быть стыдно. Уже такая взрослая девица, зассала всю кровать» – что-то такое она говорила. Но вторая мамашка вступилась за меня. Эти две мамашки стали между собой ругаться, и она стала ей говорить: «Вы вообще в своем уме? Вы находитесь в детском отделении нефрологическом, где у детей больные почки, больная мочеполовая система. И вы стоите и отчитываете бедного ребенка». Какая-то такая ситуация. Т.е. она меня так пристыдила.
Так вот, люди в дальнейшем идут по двум интересным направлениям: бегство от этого чувства, т.е. вообще человек не осознает чувства стыда. Его как будто бы и пристыдить-то трудно, он его не слышит это чувство, или всячески занят какими-то бесконечными делами, лишь бы не обращать внимание на это чувство. Или напротив, альтернативная, другая совершенно потребность в повторении и создании вновь и вновь позорящих ситуаций, дабы опять ощутить волну вот этого очень привычного и знакомого всепоглощающего чувства стыда, потому что стыд очень физиологичен. И вот этот прилив к гениталиям (именно от стыда может быть прилив в матке, в животе, прилив к гениталиям, прилив к лицу, прилив к грудине, к сердцу) – это как будто бы единственная возможность ощутить себя живым, и очень странный и искаженный способ дать себе любовь. Вот почему именно перверты попадают в порочный круг такого детского состояния как стыд, потому что стыд – он живет именно на каком-то страхе, на стыде. Там даже не виновность, нет. Там тотальный стыд.
Кто такой перверт? – это пристыженный ребенок, который рос в бесконечных двойных каких-то стандартах, которому нельзя было высказать свое мнение, которому тотально надо было подавлять все свои чувства, которому надо было заткнуться и еще раз заткнуться. На которого как-то шло очень сильное психологическое воздействие. И единственный способ получить эту любовь – т.е. это какая-то беспощадная мать, строгая очень... Почему среди религиозных людей очень много первертов? – потому что очень жесткие границы, очень жесткие правила, очень мало тактильности, очень мало этой ласки и любви, много такого холода и жестокости какой-то. Вот отсюда выплывает вытесненная потребность получать эту любовь очень странным и искаженным способом. Например, пойти подрочить возле детского садика, постоять и показать член детишкам или каким-то бабушкам стареньким, пойти раскопать могилу и помастурбировать на эти кости, понюхать их, полобзать. Или же пойти в дом с проститутками и попросить их, чтобы мне в мясо отбили, отколотили мои яйца своими каблуками, и т.д. и т.п. Или наесться какашками или облиться мочой. Т.е всякого рода… Изнасиловать и покромсать свою собаку… И потом погрузиться (обратите внимание!) не столько в виновность (хотя виновность – она тоже есть, и мы как-то говорили с вами о ней), а погрузиться в эту мясорубку под названием стыд, позор, совесть. Совесть – она как будто бы начинает гореть.
Кстати, к вопросу о том, что такое совесть? Очень часто своим клиентам и пациентам я даю очень важное домашнее задание с определением этого понятия. Совесть – это ни что иное как коробочка с убеждениями, хорошо или плохо – вот так делать хорошо, а вот так делать плохо. Так вот эта коробочка под названием «совесть» в каждой социальной группе будет своя. У чукчи хорошо и плохо будет свое, у араба хорошо и плохо будет свое, у русского - третье и т.д. и т.п. Т.е. это искусственно созданный набор «хорошо» и «плохо» для того, чтобы (посмотрите мой ролик про справедливость) управлять людьми, управлять собой, создавать какую-то безопасность. Бесконечный какой-то регулятор. Поэтому люди очень часто: «Совесть, честь, достоинство!..» А копни чуть глубже, посмотри, из чего состоят эти понятия, поизучай это! Так много я вижу громких каких-то фраз… В фейсбуке идет какая-то «самое главное – это не потерять совесть!» А что ты подразумеваешь под этим понятием «достоинство»? Или «слышать свою совесть!» А что ты вкладываешь в такую фразу, в такое слово как «совесть»? Это вам тоже домашнее задание. Покопайте, покопайте глубоко, как я сейчас это делаю для вас.
Соответственно, перверты ныряют в эту пучину, в эту бездну очень горячих эмоций и выйти оттуда они не могут, из этого какого-то самоедства. Это какой-то такой жуткий БДСМ-ный способ себя истязать. И они вынуждены вновь и вновь, день за днем создавать ситуации, в которых они и после которых они будут получать это привычное горячее чувство стыда и единственное состояние, когда он дрочил возле садика, он хоть как-то чувствовал себя живым, и ровно так же, придя домой, он испытывает эту волну стыда, и это тоже единственный способ почувствовать себя живым и почувствовать какой-то прилив любви. Хоть какой-то.
Но напрямую взять любовь эти люди не могут. Если вы будете их целовать и обнимать, это будет напряженное тело, совершенно обесценивающий взгляд как будто бы ему или ей это не нужно. Они не умеют это брать, они не готовы вот такую настоящую обычную любовь брать, потому что в родительских отношениях (в отношениях с папой и мамой) он не знал, что это такое. Ему ее дали в извращенном виде в каком-то, ну вот она такой и есть по жизни. Вот так он это и ищет, что-то такое очень странное, что-то такое очень болезненное. Причем уже и эти дети в детском саду его не возбуждают, и младенцы уже его не возбуждают, уже и трупы его не возбуждают, и какашки, и собаки, уже член высох весь, ничего уже не осталось, яички уже в живот забежали от того, что он издрочил член до крови в прямом смысле слова, что и кровь начинает идти, и сосуды лопаются, человек страдать начинает, и оргазма там нет никакого. Плевок какой-нибудь раз в неделю бывает. Но все равно он не может выйти из этого бесконечного порочного круга. Всё, он в него врастает. До суицида доходит, что человек в итоге может уже просто покончить с собой. Это состояние абсолютно невыносимо для него.
Я сейчас такую крайнюю форму стыда взяла, потому что мы все в той или иной степени при каких-то обстоятельствах испытываем это автоматическое, моментальное, быстрое чувство, на условных рефлексах всё это у нас держится. Я сейчас рассказала вот именно очень утрированный формат этого состояния. Вот Раскольников. Он же не чувствовал стыд потому что он убил двух бабушек? Он чувствовал не стыд, а виновность. Посмотрите – они различаются, эти два понятия, эти два чувства. Они довольно близки. И то, и другое – они держатся на страхе. На страхе сделать что-то неприемлемое, но стыд (согласитесь, вспомните), вспомните, когда вам было стыдно) – это очень биологично, очень близко с гениталиями, попой, какашками – очень рядом, где-то здесь… Что-то очень такое – «Ух!» животное. Поэтому никогда не стыдите своих детей, ни при каких обстоятельствах. Каждый раз постарайтесь объяснить, почему не нужно делать тот или иной поступок. Сразу покажите, к чему приводит это всё.